Sublime

пулярка

его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года.

Эх, русский народец! не любит умирать своею смертью!

начнут гладью, а кончат гадью.

Ничего не было в нем ровно: ни злодейского, ни доброго, и что-то страшное являлось в сем отсутствии всего.

вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»;

щедр человек на слово «дурак» и готов прислужиться им двадцать раз на день своему ближнему.

Может, ты привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал на ночь пятки? Покойник мой без этого никак не засыпал.

Петр Савельев Неуважай-Корыто,